Журавленок и молнии - Страница 65

А драка… Ну и что же, что драка? Его величество в детстве тоже не дурак был подраться. И не только с мальчишками. Дрался и с графиней Виолеттой де Бомм – будущей королевой Верхней Унутрии. Она, царство ей небесное, умерла, когда наследному принцу было четыре года.

Мальчик растет без матери. Без ласки и присмотра. Можно ведь и пожалеть. Сегодня пришел с синяком, коленка разбита, больно, небось, а тут еще досталось от папаши.

Папу-короля стала грызть совесть. Но что поделаешь, надо быть твердым, когда воспитываешь будущего главу государства.

Король покряхтел, пощелкал пальцами и сменил домашнюю корону на дорожную. Он решил поехать к своему школьному товарищу – часовому мастеру Карлосу фон Уру. Во-первых, у Карлоса трое сорванцов и можно посоветоваться с ним, как воспитывать сына. Во-вторых, у короля с мастером было очень важное дело. Какое дело, говорить пока не следует, потому что это государственная тайна…

Во дворец король вернулся через три часа. В очень хорошем настроении. На лестнице его величество встретился с премьер-министром и весело его приветствовал:

– Прекрасный день, господин Гран-Градус, не правда ли?

– Как угодно вашему величеству, – сумрачно отозвался премьер. Только должен заметить, что день совсем не прекрасный, а тяжелый. И все в такое трудное время должны быть на своих местах. А ваше величество…

– А что мое величество? – осторожно спросил король. Он побаивался старого министра.

– А ваше величество занимается бог знает чем!

– Я ездил с королевским визитом…

– Да! А кроме того, вы на вашем королевском автомобиле "Мерседес-ох" катали по главной площади мальчишек и распевали с ними песни.

– Ну… было, – слегка смущенно признался Эдоардо Пятьдесят Четвертый. – Они попросили, а я… как я могу отказать подрастающему поколению нашей славной Верхней Унутрии?

– Вы им никогда не отказываете. Это поколение своими грязными пятками перемазало ваши белые парадные брюки… А машина! Шофер жалуется, что опять лопнула рессора!

– Немудрено. На этой колымаге ездил еще мой прадедушка…

– Вот именно! А вы так относитесь к реликвиям королевской династии…

– Но я не мог отказать в просьбе! Дети подумали бы, что король зазнался.

– Теперь не подумают. Знаете, какую песню распевают сейчас все мальчишки столицы?

Мы, друзья, не позабудем,
Как прекрасным летним днем
На хромом автомобиле
Прокатились с королем!
Тра-ля-ля, тра-ля-ля,
Все мы любим короля!

– Н-ну и что… – нерешительно отозвался король. – Песня как песня. Ведь поют, что любят…

– Короля надо не любить, а чтить, – веско сказал премьер. А как можно чтить монарха, у которого из кармана парадного мундира выглядывает беспризорный котенок?

Его величество схватился за карман, однако понял, что ничего не скроешь, и принял независимый вид.

– Он не беспризорный, мне его подарили.

– Кто же сделал вам столь роскошный подарок?

– Гм… Один мальчик. Очень симпатичный мальчик, рыженький такой, только немножко неумытый… У них дома уже три кошки, и четвертую мама держать не разрешает…

– И котенка препоручили заботам вашего величества!

– Сударь, – слегка раздражаясь, произнес король. – Этот котенок, так же, как любой из герцогов и министров, житель моего королевства и, следовательно, мой подданный. Я не могу бросить его на произвол судьбы.

– В таком случае перестаньте заталкивать его в карман, вы свернете ему шею. Отдайте животное поварихе, она его накормит.

– Лучше я отнесу его принцу.

– Принца нет у себя. Он в зале Государственного совета вместе с министрами ожидает ваше величество.

– А что случилось? Зачем собрался совет?

– Этого потребовал принц.

– Что? Кто? Принц?! Да как он смел?! Мальчишка!.. А вы куда смотрели, Гран-Градус?

– Его высочество имеет право. К тому же у него была причина.

– Я ему покажу причину, – сказал король. – Я его запер в комнате, а он…

– Ах, ваше величество! – перебил премьер-министр. – Вспомните ваши школьные годы. Всегда ли вы оставались под замком, если ваш папа Эдоардо Пятьдесят Третий, Добрейший, запирал вас в опочивальне?

А с принцем случилась такая история. Когда король ушел, он с полчаса проскучал на подоконнике, а потом увидел, что на улице собралась компания одноклассников. Среди них был Генка Петух, уже сменивший свой шутовской наряд на обычные штаны и рубашку, сын часового мастера фон Ура Томми Стрелка, племянник городского библиотекаря по прозвищу Гуга Кошкин Дом и еще несколько мальчишек и девчонок. И среди них Лизка де Бина, которая своим смирным видом показывала, что не прочь помириться. Гуга Кошкин Дом задрал голову и закричал:

– Эдька, айда играть в футбол!

– Папаша мяч забрал, – хмуро ответил его высочество со второго этажа.

– Ну, пошли в индейцев играть!

Принц стащил с себя придворный костюм, натянул джинсы и майку с ковбоем на груди и по карнизам и выступам спустился в сад – ему было не привыкать.

Компания направилась на заросший пустырь позади городского театра, но дорога вела мимо большого сада, и Генка Петух сказал между прочим, что в саду, наверно, уже созрели ранние весенние яблочки. В решетке сада нашелся выломанный прут, и очень скоро принц и его друзья хрустели маленькими, еще не выросшими и ужасно кислыми, но все равно приятными на вкус яблочками. И набивали ими карманы.

Однако порадоваться как следует не удалось. Сад принадлежал тучному сердитому министру Унутренних дел, и на беду в этот час министр обедал дома. В окно он увидел, какой разбой творится в саду. Чуть не подавился индейкой с абрикосами, заорал и выскочил на крыльцо.